Родольф Раффо: «Позиции вин Шинона в мире не настолько прочны, чтобы мы могли позволить себе действовать поодиночке».

До вылета оставался всего лишь час, и мы с Родольфом Раффо, владельцем и энологом Domaine Jean-Maurice Raffault, присели в единственно возможном в такой ситуации месте – «чистой» зоне аэропорта города Екатеринбурга, где Родольф ухитрился за сутки пребывания дать три мастер-класса.

____________________________________________________________________________________

– Родольф, ты же не очень традиционный для Луары винодел (да и сын такого же, чего стоит только поименование виноградников Шинона твоим отцом, Жан-Морисом). Ты учился в Дижоне, объездил Кот д’Ор вдоль и поперек, словом, Бургундия у тебя в крови. Скажи, что ты взял оттуда к себе в Шинон?

– Ну, во-первых, как ни пафосно это звучит сейчас, концепцию терруара и концепцию «крю». У нас в Шиноне на это посматривали свысока, дескать, все эти снобы из Бургундии сами по себе, а мы – сами. У нас каберне фран, у них пино нуар, и вместе им не сойтись, так что зачем что-то заимствовать откуда бы то ни было. Без ложной скромности, что такое, скажем, малолактика, у нас в Шиноне мало кто знал, да если кто и знал, виду не подавал. Все это мне объяснили в Дижоне буквально на пальцах. Зачем и откуда эта фруктовость, длительность вкуса, мягкость, в конце концов… Все это стало для меня каким-то откровением, причем говорили со мной об этом не профессора, а такие же желторотые студенты, как и я, только из местных.

– А как тебя встретили потом соседи?

– Знаешь, не так уж и враждебно. Все-таки отец пользовался немалым уважением, и смеяться надо мной в открытую опасались (смеется). Ну и, кстати, новые баррики уже бытовали в то время в Луаре, не скажу, что повсеместно, но тем не менее. Пришла эта идея, впрочем, не из Бургундии, да и мало кто на тот момент связывал баррики с малолактикой.

Hospices

– Хорошо, но отец-то у тебя не чинил препятствий? Просто, сам знаешь, вернулся ты такой со стажировок ( – Не, в Калифорнию я не ездил, – прерывает Родольф), ну пусть не ездил, но бывает, что старшие смотрят на тебя и говорят: «Ну где ты такому нахватался??».

– Честно говоря, мне повезло – у нас не было конфликта отцов и детей. Мой всегда держал ухо востро во всем, что касалось новых техник: те же баррики, малолактика, даже органика с биодинамикой, чего уж там. И бочки, кстати, он даже в Германии мог закупать, вот так. Да и ездить туда не гнушался.

– Повезло, не вопрос. А скажи, именно у вас, в Шиноне, много биодинамистов?

– Это да, органика/биодинамика – по самым скромным подсчетам – примерно 25% виноградников, и еще больше тех, кто переходит от конвенционального виноделия к органическим практикам, скоро и до 50% дойдет.

– Всегда интересовало: о французских виноделах идет слава ребят с гонором, самодостаточных, им не нужен какой-то там обмен опытом, никто особо не ездит друг к другу дегустировать – как с этим в Луаре?

– У нас нет предубеждений, мы ездим и в другие регионы Луары, участвуем в каких-то фестивалях, выставках, совместных дегустациях, их немало, на самом деле. Конечно, нет такой практики, что я или кто-то еще стоим над душой другого винодела и советуем, что вот тут ты должен сделать так-то, а тут – так-то, но определенный обмен опытом есть, как без него. Позиции вин Шинона в мире не настолько прочны, чтобы мы могли позволить себе действовать поодиночке.

– А как ты сам – чувствуешь, что вина Луары становятся более популярны?

– Наверное, да, и радует, что это не только Сансер, который у нас всегда был законодателем мод, но и все остальные регионы мало-помалу подтягиваются. Причина, скорее всего, в том, что глобальное потепление, на которое пеняют в более теплых регионах, принесло в Луару стабильность. Мы теперь меньше зависим от погоды, что позволяет не говорить о дикой синусоиде винтажей – все последние годы, хотя бы если говорить о моем Шиноне, дают вина очень качественные, зрелые, без провалов. А высокое среднее качество урожаев приносит и популярность, кто бы спорил. Не будем сбрасывать со счетов и традиционную туристскую востребованность долины Луары – в последнее время набирает силу такая штука, как велотуризм, более способствующий винным удовольствиям, чем автомобильный, не так ли (смеется)?

– На слуху убеждение в том, что молодому поколению французов наплевать на вино, ему больше подавай пиво или крепкие напитки с коктейлями. Что думаешь?

– Думаю, что и да, и нет. С одной стороны, диетологи и прочие бьют в набат, сигнализируя, что потребление вина (причем не только среди молодежи) сокращается, и добро бы за счет отказа от спиртного вообще, но ведь, черт возьми, за счет потребления крепкого алкоголя! Такая тенденция есть, глупо ее отрицать. А с другой стороны, я наблюдаю за тем, как у нас в Шиноне, например, студенты интересуются вином, некоторые вполне профессионально, со временем переходя с более понятных наших вин к тем же Бордо и Бургундии. Также не могу не отметить и возросший интерес к иностранным винам, но, наверное, это и объяснимо: глобализация, соцсети, все дела… Хотя время идет, но по-прежнему во Франции, даже и в Париже, весьма непросто найти хорошие итальянские, испанские вина, разве только в специализированных магазинах и в винотеках, но их нужно поискать.

– В заключение, может, неожиданный вопрос, но, как мне кажется, логичный: Родольф, ты – знатный регбист, не отпирайся. На региональном уровне так точно: выступал на разных соревнованиях и «пылишь» до сих пор. Скажи, регби как спорт помогает тебе работать с вином?

– Ха, спросил… Для французов регби не просто спорт, а порой своего рода кодекс поведения. Это самая популярная игра в стране, и она учит тебя добросовестности, ответственности.

– И работе на команду?

– Конечно! Где, как не в регби, когда с места нужно сдвинуть непреодолимую глыбу и пройти с ней несколько метров, развиваться командному духу? Все это помогает уверенно чувствовать себя в труде на земле вообще и в виноградарстве, в частности.

Беседовал Денис Голубцов

Трудовые будни Domaine Jean-Maurice Raffault